Альберт Аветисян
Почетный член Союза Художников Армении, России, Союза Профессиональных Художников ЮНЕСКО, член Европейской Академии Искусств, Академии Искусств Франции. Около 20-ти его памятников, монументально-декоративных скульптур установлены в городах Армении, Украины, России, Франции. Был удостоен более 60-ти персональных выставок.
Альберт Григорьевич Аветисян член Союза художников Армении. Член Союза Профессиональных Художников ЮНЕСКО. Член Европейской Академии Искусств.
Родился в Ахалцихе в 1949 году. Через год семья переехала в Ереван. С шести лет он поступает в школу Искусств, а в 1971 году окончил факультет монументально-декоративной скульптуры Ереванской художественной академии. Выставляется с 1968 года. Около 20 его памятников, монументальнодекоративных скульптур установлены в городах Армении, Украины, России, Франции, Его работы экспонируются в музеях, они — участники множества выставок, организованных в Ереване, Санкт-Петербурге, Москве, Киеве, Париже. Общее число его выставок более чем 60.
Помимо профессиональных качеств, Альберт Аветисян обладает редким трудолюбием, Его влечёт всё — архаические формы, рельеф, искусство древних. Национальные традиции никогда не становились для него самоцелью, созданы портреты маршала Худякова, Джона Киракосяна, генерала Аматуни и другие, каждый из которых покоряет своей индивидуальностью.
Работы Альберта Аветисяна предназначены прежде всего сосредоточенного, неторопливого рассматривания, игры воображения. Их уникальность видна даже непосвящённому в тайны искусства. Скульптор точен в передаче характеров и движений в деталях и фактах. Кажется, что скульптуры его — это маленькие новеллы, притчи, мифы, предельно сконцентрировавшие в себе чувства и мысли созидателя. Вместе со скульптором Фридом Согонян А. Аветисян создал 350-тонный бронзовый памятник «Форсирование Днепра» для мемориала Государственного музея Украины. Этот памятник один из редчайших в мире. В 1988 году он создает скульптуру «Птицы», посвященную жертвам Спитакского землетрясения, которую устанавливает во французском городе Иси ле Мулино. По заказу армянского учебного заведения «Святой Маштоц» французского города Альфорвиль скульптор создал барельеф для Зала торжеств — на нем изображены деятели армянской культуры: Мовсес Хоренаци, Анания Ширакаци, Мхитар Гераци, Мхитар Гош, Торос Рослин, Момик. Эта работа — дар армянского скульптора учебному заведению. А. Аветисян в работах последних лет проникает в глубины внутреннего мира человека, раскрывая мир драматических переживаний любви и наслаждения, воплощенные в бронзовых скульптурах «Амазонка», «Сестра милосердия», «Материнство», «Моя муза», «Комитас», «Мадам Баттерфляй», «Жанна Симонян» передающие движение мысли и души творца.
С 1998 года А. Аветисян вместе с супругой, художницей Жанной Аветисян живут во Франции. Теперь уже ставшие традиционные выставки носят название «Семья художников». На них выставляются работы скульпторов — отца и сына — Альберта и Арсена Аветисянов и живописные работы художницы Жанны Симонян. Счастье супругов А. Аветисян и Ж. Симонян взорвала беда: в 2004 году в автокатастрофе погиб их единственный сын Арсен с семьёй. В некрологе читаем: «Погиб скульптор Арсен Аветисян, человек редкого и могучего дарования, славной, доброй натуры. Тридцать три года отмерила ему судьба-так мало, так скупо, но он прожил их достойно и плодотворно. Арсен, не покладая рук творил красоту и его темпераментные, искромётные выставки запомнятся надолго, а мир чудесных образов, созданный им, будет жить среди нас, покоряя ценителей прекрасного своей оригинальностью, изяществом и динамизмом».
Родился в Ахалцихе в 1949 году. Через год семья переехала в Ереван. С шести лет он поступает в школу Искусств, а в 1971 году окончил факультет монументально-декоративной скульптуры Ереванской художественной академии. Выставляется с 1968 года. Около 20 его памятников, монументальнодекоративных скульптур установлены в городах Армении, Украины, России, Франции, Его работы экспонируются в музеях, они — участники множества выставок, организованных в Ереване, Санкт-Петербурге, Москве, Киеве, Париже. Общее число его выставок более чем 60.
Помимо профессиональных качеств, Альберт Аветисян обладает редким трудолюбием, Его влечёт всё — архаические формы, рельеф, искусство древних. Национальные традиции никогда не становились для него самоцелью, созданы портреты маршала Худякова, Джона Киракосяна, генерала Аматуни и другие, каждый из которых покоряет своей индивидуальностью.
Работы Альберта Аветисяна предназначены прежде всего сосредоточенного, неторопливого рассматривания, игры воображения. Их уникальность видна даже непосвящённому в тайны искусства. Скульптор точен в передаче характеров и движений в деталях и фактах. Кажется, что скульптуры его — это маленькие новеллы, притчи, мифы, предельно сконцентрировавшие в себе чувства и мысли созидателя. Вместе со скульптором Фридом Согонян А. Аветисян создал 350-тонный бронзовый памятник «Форсирование Днепра» для мемориала Государственного музея Украины. Этот памятник один из редчайших в мире. В 1988 году он создает скульптуру «Птицы», посвященную жертвам Спитакского землетрясения, которую устанавливает во французском городе Иси ле Мулино. По заказу армянского учебного заведения «Святой Маштоц» французского города Альфорвиль скульптор создал барельеф для Зала торжеств — на нем изображены деятели армянской культуры: Мовсес Хоренаци, Анания Ширакаци, Мхитар Гераци, Мхитар Гош, Торос Рослин, Момик. Эта работа — дар армянского скульптора учебному заведению. А. Аветисян в работах последних лет проникает в глубины внутреннего мира человека, раскрывая мир драматических переживаний любви и наслаждения, воплощенные в бронзовых скульптурах «Амазонка», «Сестра милосердия», «Материнство», «Моя муза», «Комитас», «Мадам Баттерфляй», «Жанна Симонян» передающие движение мысли и души творца.
С 1998 года А. Аветисян вместе с супругой, художницей Жанной Аветисян живут во Франции. Теперь уже ставшие традиционные выставки носят название «Семья художников». На них выставляются работы скульпторов — отца и сына — Альберта и Арсена Аветисянов и живописные работы художницы Жанны Симонян. Счастье супругов А. Аветисян и Ж. Симонян взорвала беда: в 2004 году в автокатастрофе погиб их единственный сын Арсен с семьёй. В некрологе читаем: «Погиб скульптор Арсен Аветисян, человек редкого и могучего дарования, славной, доброй натуры. Тридцать три года отмерила ему судьба-так мало, так скупо, но он прожил их достойно и плодотворно. Арсен, не покладая рук творил красоту и его темпераментные, искромётные выставки запомнятся надолго, а мир чудесных образов, созданный им, будет жить среди нас, покоряя ценителей прекрасного своей оригинальностью, изяществом и динамизмом».
О ЧЕМ ГОВОРИТ АЛЬБЕРТ АВЕТИСЯН
Во все века художник говорил в своем искусстве о том самом главном, что его волновало в жизни. Например, человек в эпоху палеолита не только рисовал быков и оленей на стенах глубоких пещер, а еще изготавливал каменные фигурки богинь-берегинь. Он делал это не ради развлечения и не для украшения жилища, а по крайней необходимости — понимал, что без покровительства богини его племени не выжить. Потому и до сих пор, через десятки тысячелетий несут в себе древние каменные божки с гипертрофированными женскими формами энергию силы и веры. Бронзовые фигуры, вышедшие из-под руки скульптора рубежа ХХ–ХХI веков Альберта Аветисяна, по своей грациозной пластике и изяществу бесконечно далеки от палеолитической «Венеры». Их совершенные формы и изысканные позы рафинированы и аристократичны, но, так же, как и у их далеких каменных прародительниц, очень часто отсутствует лицо. Или же оно обобщено до такой степени, что зрителю сразу понятно — речь, скорее всего, идет не о портрете, не о конкретной женщине, а о более глобальном предмете. Предмет этот, конечно же, — красота. Та самая, которая по предположению великого писателя должна спасти мир. Точно так же как спасала когда-то древнего человека сила берегини. И в этом смысле Альберт Аветисян является прямым преемником многовековой традиции человеческого творчества. Сегодня особая смелость художника проявляется в том, чтобы не бояться красоты и совершенства форм. И незачем говорить об относительности этих понятий — для Альберта Аветисяна они, пожалуй, абсолютны.
Выстроенная каждый раз по-новому гармония линий и объемов чаще всего рождает женскую фигуру — в этом скульптор следует не только примерам античности и ренессанса, но и собственному темпераменту — творческому и человеческому. Здесь очевидны находки, но скрыты поиски. Его скульптуры не несут на себе следов труда художника, мучительного движения к единственно возможному и единственно прекрасному варианту образа. Они как будто возникли сами по себе, легко и свободно — как Афродита из пены морской. Но это лишь на первый взгляд. При чуть более вдумчивом подходе понимаешь, что и в сюжетах работ и в их пластике заложена история и опыт мировой культуры, и высочайший профессионализм. «Похищение Европы» — отсылка и к античной мифологии, и к новейшей истории русского искусства. Деликатное усиление характерных черт образа — стремительность движения, трогательный контраст между мощной головой быка и хрупкой, грациозной фигурой девушки, а так же подчеркнутая фрагментарность изображения говорят о художественном такте мастера и о его уверенности в своих силах. А также — о необходимом любому художнику чувстве внутренней свободы, когда он не только может, но и должен делать лишь то, что хочет, считает нужным и интересным. И тогда ему не страшны диалоги с великими предшественниками. Он говорит с ними на равных, как мастер с мастером.
Скульптуру Альберта Аветисяна часто и небезосновательно называют эротической. И в этом скульптор отважен, как может быть отважен лишь высокий профессионал, рискующий, но уверенный в победе. Опасность не в том, что можно быть обвиненным в поиске легких путей к сердцу непритязательного зрителя. Она в том, что можно не суметь выдержать крайне неустойчивый баланс между чувственностью в конкретной скульптуре и той необходимой «отстраненностью», которая делает ее произведением искусства. Ради чего риск? Очевидно, ради преодоления ханжества и пошлости, разврата и скуки. Ради спасения и сохранения истиной и возвышенной красоты, мощной и витальной красоты непрекращающейся жизни. «Леда и Лебедь» — яркий образец такой скульптуры «на грани фола». Сюжет любви между красавицей Ледой и соблазнившим ее Зевсом, обратившемся лебедем (плодом той любви стала прекрасная Елена, причина Троянской войны) издавна будоражил воображение художников. Но своей экспрессией и откровенностью скульптура Альберта Аветисяна выходит за рамки мифологического рассказа, становясь обобщенным об разом чувственной страсти. Скульптору удалось найти такие средства выразительности и такие способы по строения формы, которые делают эротическую сцену знаком великой любви. Разговор о любви в самом конкретном и в самом возвышенном ее смысле присутствует в каждой работе Альберта Аветисяна.
Любовь, как красота, спасающая мир — вечная тема в искусстве. Наверное, мир рухнет, как только на земле не станет последнего художника, говорящего о любви. Альберт Аветисян — один из смельчаков, кто отваживается говорить об этом страстно и убедительно.
Во все века художник говорил в своем искусстве о том самом главном, что его волновало в жизни. Например, человек в эпоху палеолита не только рисовал быков и оленей на стенах глубоких пещер, а еще изготавливал каменные фигурки богинь-берегинь. Он делал это не ради развлечения и не для украшения жилища, а по крайней необходимости — понимал, что без покровительства богини его племени не выжить. Потому и до сих пор, через десятки тысячелетий несут в себе древние каменные божки с гипертрофированными женскими формами энергию силы и веры. Бронзовые фигуры, вышедшие из-под руки скульптора рубежа ХХ–ХХI веков Альберта Аветисяна, по своей грациозной пластике и изяществу бесконечно далеки от палеолитической «Венеры». Их совершенные формы и изысканные позы рафинированы и аристократичны, но, так же, как и у их далеких каменных прародительниц, очень часто отсутствует лицо. Или же оно обобщено до такой степени, что зрителю сразу понятно — речь, скорее всего, идет не о портрете, не о конкретной женщине, а о более глобальном предмете. Предмет этот, конечно же, — красота. Та самая, которая по предположению великого писателя должна спасти мир. Точно так же как спасала когда-то древнего человека сила берегини. И в этом смысле Альберт Аветисян является прямым преемником многовековой традиции человеческого творчества. Сегодня особая смелость художника проявляется в том, чтобы не бояться красоты и совершенства форм. И незачем говорить об относительности этих понятий — для Альберта Аветисяна они, пожалуй, абсолютны.
Выстроенная каждый раз по-новому гармония линий и объемов чаще всего рождает женскую фигуру — в этом скульптор следует не только примерам античности и ренессанса, но и собственному темпераменту — творческому и человеческому. Здесь очевидны находки, но скрыты поиски. Его скульптуры не несут на себе следов труда художника, мучительного движения к единственно возможному и единственно прекрасному варианту образа. Они как будто возникли сами по себе, легко и свободно — как Афродита из пены морской. Но это лишь на первый взгляд. При чуть более вдумчивом подходе понимаешь, что и в сюжетах работ и в их пластике заложена история и опыт мировой культуры, и высочайший профессионализм. «Похищение Европы» — отсылка и к античной мифологии, и к новейшей истории русского искусства. Деликатное усиление характерных черт образа — стремительность движения, трогательный контраст между мощной головой быка и хрупкой, грациозной фигурой девушки, а так же подчеркнутая фрагментарность изображения говорят о художественном такте мастера и о его уверенности в своих силах. А также — о необходимом любому художнику чувстве внутренней свободы, когда он не только может, но и должен делать лишь то, что хочет, считает нужным и интересным. И тогда ему не страшны диалоги с великими предшественниками. Он говорит с ними на равных, как мастер с мастером.
Скульптуру Альберта Аветисяна часто и небезосновательно называют эротической. И в этом скульптор отважен, как может быть отважен лишь высокий профессионал, рискующий, но уверенный в победе. Опасность не в том, что можно быть обвиненным в поиске легких путей к сердцу непритязательного зрителя. Она в том, что можно не суметь выдержать крайне неустойчивый баланс между чувственностью в конкретной скульптуре и той необходимой «отстраненностью», которая делает ее произведением искусства. Ради чего риск? Очевидно, ради преодоления ханжества и пошлости, разврата и скуки. Ради спасения и сохранения истиной и возвышенной красоты, мощной и витальной красоты непрекращающейся жизни. «Леда и Лебедь» — яркий образец такой скульптуры «на грани фола». Сюжет любви между красавицей Ледой и соблазнившим ее Зевсом, обратившемся лебедем (плодом той любви стала прекрасная Елена, причина Троянской войны) издавна будоражил воображение художников. Но своей экспрессией и откровенностью скульптура Альберта Аветисяна выходит за рамки мифологического рассказа, становясь обобщенным об разом чувственной страсти. Скульптору удалось найти такие средства выразительности и такие способы по строения формы, которые делают эротическую сцену знаком великой любви. Разговор о любви в самом конкретном и в самом возвышенном ее смысле присутствует в каждой работе Альберта Аветисяна.
Любовь, как красота, спасающая мир — вечная тема в искусстве. Наверное, мир рухнет, как только на земле не станет последнего художника, говорящего о любви. Альберт Аветисян — один из смельчаков, кто отваживается говорить об этом страстно и убедительно.
Елена Тюнина, искусствовед
Click to order